разное

[yuuyami]

1.

к жизни приближенные рассуждения

энтузиазм ЧЭ, бодренький подрыв ЧЛ, в сочетании с кучей распланированного по творческим БИ, дают бурную деятельность, а две болевые БС способствуют стахановским нормам работ, но в какой-то момент говорят: так, заебало. отсюда нервы, усталость, а уже начато вот это и вот это, а еще разобрать лоджию и распланировать ее отделку, и еду готовить, и к аттестации почитать материалов, а болевая показывает мне фак и заставляет на ровном месте начинать плакать.
сил, в общем, нет даже разговор поддерживать.
БС фоновую, хотя бы кусочек, очень бы не помешала.

и не остановиться, и в общем опустошенность страшной силы. ищу внутреннюю педаль тормоза, болевая только и способна, что на резкие остановки, когда пора падать в постель и баста, мертвый сон. даже курить снова начал.

2. задумался про активационные функции: если это не только отбрыкивание с гонором (но слабое по сути своей), но и очарование, то очень цельная картина вырисовывается. на плюсы активационной и на минусы: завороженность сильным проявлением своей активационной в других (ох, да, ЧС), радость, когда по ней идет положительная оценка от окружения и жесткий негатив (насколько своя позволяет) в ответ на такое же резкое отрицательное воздействие. ну, то есть я это так ощущаю, а еще это называется очароваться и нарваться, с помощью умелого комбинирования плюсов и минусов. вот и получается этакая странная смелость, что в сочетании с фатализмом и болевой выдает специфический эффект дохлых инстинктов самосохранения, но сохранение позы в любой ситуации (и перед самим собой). ежик смелый, но легкий.

3. литературное: раньше очень нравилось читать и перечитывать многократно Терри Пратчетта. а тут недавно начал "Шляпу, полную небес", и жую вяло и медленно, никакого восторга. вообще почему-то перестал восприниматься, организм просит чего-то другого.

4. кроме шуток: шикарная все-таки сцена с Люком и Дартом Вейдером, когда произносится знаменитое "Я твой отец". но еще большее впечатление производит, когда Люк лежит на попечении Леи, которая его выхаживает, и мысленно общается с отцом. так и говорит: "Отец!" отчаянно, и даже, я не знаю. ненависти в этом нет, только боль. и Энакин такой: "Сын, пойдем на темную сторону". и у Люка мордочка искажается еще большим отчаянием.
каждый раз заставляет сердце сжиматься, пожалуй, один из самых эмоционально насыщенных моментов фильма, просто утонуть можно в глубине.

5. нет этого тягостного, но прекрасного чувства, когда валяешься в постели и с ленцой думаешь - ааах, чем бы заняться. я твердо знаю, чем должен заняться, именно поэтому и лежу в постели, чтобы оттянуть момент.